Библиотека № 188 на улице Обручева

МАРФА СОКОЛИЧ УРОК Однажды учительница Марья Ивановна шла на урок. Она чуть задержалась перед классом, поправила причёску, затем взялась за дверную ручку. И тут её как затрясло — словно от удара электрическим током! – Ой, – только и успела вымолвить Марья Ивановна. А в следующий момент учительница исчезла. То есть она по-прежнему стояла перед дверью, вот только чувствовала себя пятнадцатилетней Машей, энергичной и задиристой девчонкой, которую побаиваются даже хулиганистые мальчики. Идти на урокей сразу же расхотелось. Потому что если у тебя классное настроение, нужно срочно нестись из школы, куда-нибудь туда, где можно повеселиться. – Днём дискотек нет, – горько вздохнула учительница, — разве что в кино… Но что там делать одной? Может… Однако придумать, куда рвануть, она не успела. В коридоре раздался мерный топот. Это, как обычно, с опозданием, несла себя на урок воображулистая Козлова. Увидев учительницу, она ничуть не смутилась и продолжила вышагивать своей модельно-подиумной походкой. Марью Ивановну эта девица давно достала. Поэтому, когда ученица проплывала мимо, учительница дёрнула её за хвост. Козлова резко повернулась. На лице у неё ясно читалось желание проучить обидчицу. – У меня чёрный пояс, – процедила сквозь зубы Марья Ивановна. Минуту Козлова колебалась, хлопая накрашенными ресницами, затем вдруг брякнула: «Здрасьте!» – и юркнула в класс. – Ха, – поправляя чёрный кожаный пояс, усмехнулась учительница. – Ну, мои дорогие, держитесь! – и, наконец, открыла дверь. Ученики встретили педагога настороженной тишиной. «Заслуга Козловой!» — подумала Марья Ивановна и ласково улыбнулась школьнице. Та побелела, это было видно даже сквозь слой тонального крема, отчего стала похожа на ядовитую поганку. – Теперь я понимаю, почему в наше время девочкам запрещали краситься, – поприветствовала класс Марья Ивановна. – Тогда же был то…то…– отозвался с последней парты Сидорчук. Петроцкая, которой молчание тоже давалось с трудом, его дополнила: – То-та-ли-та-ризм. – Вот и славно, – сказала Марья Ивановна. – Разговорчивые экземпляры, вероятно, домашнее задание сделали. А как успехи у прочих? Прочие вместе с разговорчивыми скромно потупились. Лишь две пары глаз продолжали сверлить учительницу. – Значит, так, ставлю пятёрку…– Марья Ивановна сделала эффектную паузу, процокала каблучками в мёртвой тишине от стола к окну и обратно, после чего продолжила, – Смирновой. Она, молодец, грызёт гранит, гнейс, кварц и прочие минералы. Зубы не жалеет…Нет чтобы плюнуть на всю эту грызню! Взять и… Да ладно! А вот папе Шпандика ещё надо посмотреть, что поставить. – За что?! Да Вы… Да мой папа… – надулся индюком упитанный мальчик. Марья Ивановна хлопнула ладонью по столу. И Шпандик заглох на полуслове. – Школьный курс он подзабыл. Поэтому за домашнее задание пришлось поставить ему двойку. И всем остальным, кто у него срисовал. Половина класса, грозно нахмурившись, уставилась на Шпандика. Тот съёжился, отчего стал казаться миниатюрнее. – Во избежание эксцессов я бы пореко...